С односельчанками. Закон Ома. Часть 2...

Случайная статьи: Любимый зять. Любимая тёща
Фанфик на песню Александра Морозова и Марины Парус... прочитайте

Рекомендуем

С односельчанками. Закон Ома. Часть 2

«Эх, и почему всё сие пузо растет…» — в очередной раз невесело подумал я, подходя к самодельному турнику на своем сельском подворье.

Да, тяжко ухнув, подпрыгнул, повис и… всё-таки разок подтянулся!

— Василий Иванович, можно? — в тот час, неожиданно донёсся глубоко-бархатный женский голос со стороны калитки.

Тут же, с облегчением спрыгнув со спортивного снаряда, я отправился к нежданной гостье. Гостье, которой оказалась моя зрелая соседка, как всегда эффектно блестящая стильной прической златых волос, да светом белоснежного сарафана.

— Конечно! — добродушно бросил ей я, невольно устремляя взор на видные холмы её пышной груди. — Милости прошу, Варвара Петровна, проходите!

И, едва отцепив взор от вымени дородной селянки, сразу заметил в её руках небольшую корзинку, накрытую светлым платочком.

— О, да вы ещё ко мне с какими-то гостинцами! — просто воссиял я. — Тогда пройдемте сразу в мой дом! Пройдемте, пожалуйста!

— Да, это вам, Василий Иванович! — уже будучи вместе со мною под сенями, снимая с корзинки платочек, широко улыбнулась Петровна. — Как говорится — от чистого сердца!

Тихо светясь в сумраке хаты, корзинка была полна крупных деревенских яиц!

— О, какие намёки, Варвара Петровна! — в ту же секунду, с ответной улыбкой, смущенно покраснел я. — Но, большое спасибо, конечно! Скажите, сколько я вам теперь должен?!

— Вы ничего не должны! — театрально отмахнулась она. — Это вам от всей моей щедрой души!

Мы непринужденно разговорились и, после всех долгих «расшаркиваний», да прочих «экивоков», наконец выяснилось то, что она пришла за тем, чтобы я, как единственная интеллигенция на селе, немного поднатаскал её племянниц для поступления в институт.

— Я вечером ещё и свежей сметаны принесу! — всё лучезарно лыбясь, ласково проговорила она. — Да превосходного творожка!

Ну, что-ж?! Договор есть договор!

Я никак не мог отказать этой славной женщине, словно только что сошедшей с картин Серова. Да и внутренне сразу поздравил себя с сим намечающимся «развлеченьем», ибо, после столь яркого приключения на Лазурном озере, в моих мыслях так и «резвились» сии её невинно-порочные «хохотушки»! Да, откровенно наглая Танька — с её тихой развратницей Веркой — не в шутку раздразнили моё либидо, к тому же итак весьма подогретого окружающей чистотой местной природы! От сего незримого, но глубоко пронизывающего веяния последней, я, даже сейчас — глядя на пышно-телую соседку — невольно представлял её то в своей кровати с высоко-задранными ногами, то, тут же, «рачком» на этом столе…

В общем, договорившись, да мило выпроводив Варвару Петровну за дверь, я рухнул в кресло-качалку, с приятно щекочущим чувством в душе, с головою уйдя в солнечность грёз, ослепительным снам…

— Дядя Вася! — внезапно, как гром среди ясного неба, вспыхнули со стороны калитки знакомые девичьи голоса, каким-то инстинктивным чутьем мгновенно «откликнувшись» теплотой в моих приятно-томящихся яйцах.

Не помня себя, я тут же подскочил словно ошпаренный!

Да, это были они! Черноволосая Танька со своей белобрысой подружкой, не без опаски приближались ко мне, стеснительно прижимая пакеты с учебниками и тетрадками!

Словно ничего и не произошло, они, «наивно» порхая глазками, глядели на меня с столь невинными выражениями на своих остроносых лисьих личиках, что, я, едва сдержал в себе резко подступившее к горлу ругательство! В свой ответ, с минуту испепеляя их гневным взором (невольно осматривая их одежку, на этот раз состоящую из одинаковых синих платьиц, да легких светлых сандалий на босу ногу!), я пытался визуально пристыдить их столь откровенную беспардонность, однако… поняв, что это бессмысленно, кивком, пригласил к себе внутрь.

Явно довольные сей ментальной победой, хитро лыбясь, да всё переглядываясь между собою, односельчанки сразу последовали ко мне.

Я посадил за стол и, пытаясь выглядеть бесстрастным, сначала терпеливо объяснил им материал по теме, а затем, наконец, выдал главное задание.

— Задачка на закон Ома… — проговорил я, невольно чувствуя себя видным профессором перед сими глупыми дылдами. — Вот два параллельных резистора. Напряжение подано три вольта. Рассчитайте силу тока на каждом из них, а также мощность, рассеиваемую каждым из элементов… Даю вам на это двадцать минут.

С этими словами, я уселся за стол напротив них, и, взяв в руки книжку Монтеня, принялся украдкой наблюдать за ними.

Верка, обреченно уткнувшись в листок с заданием, практически сразу слёзно «остеклила» свою зелень глаз! В свою очередь, отвязная Танька, похоже, даже не собиралась приниматься за науку: нарочито обдавая меня глубоко-томным темно-карим взором, она, эротично посасывала устами кончик пишущей ручки! Посасывала, пошло вбирая-извлекая его своею пухлостью губ!

«Что ты творишь, курва?! — в тот час внутренне покраснел я, во вспыхнувшей томности гениталий, разом вспомнив, как сладостно „вкачивал“ сперму ей в глотку. — А ну принимайся за Ома!»

Но, Носатая, не внимая моим внутренним стенаниям, уже опустила руку с ручкой под стол и, недвусмысленно заелозив «там» ею (став иссякать влажно-ритмичное почмокивание!), бросила на меня уже отуманенный взгляд!

От такого откровенного действа, даже глубоко-озадаченная Омом Верка, в ту же секунду, «всплыла» из невеселых дум, взглянула на странно захлюпавшую подругу и… озарилась яркою краской стыда!

— Василий Иванович… — тем временем, обратилась ко мне Танька, в страстном придыханье. — У меня почему-то не получается… Вы не взглянете?..

Как ранее на озере, от буйства полыхнувшего волнения, не в силах вымолвить и слова, я, лишь поднялся на «одеревеневших» ногах из-за тола, да подошел к ней.

— Вот, посмотрите… — пылко выдохнула Танька, враз поворачиваясь ко мне вместе со стулом.

Вызывающе раздвинув стройные ноги, придерживая задранный подол платьица, она продолжала водить кончиком ручки у себя в промежности, уже выявив на тонких сиреневых трусиках (рельефно выделивших бесстыдные половые губки!)… заблиставшую влагой «дорожку» течки!

— Василий Иванович, посмотрите… — продолжала глубоко очаровывать меня разгоряченная Танька. — Так лучше видно… Подойдите поближе…

Ещё минута и… вот она уже лежит на столе, призывно раскинув передо мною крепкие бедра, да так и страстно лаская себя пишущей ручкой!

«О, боги… — только и полыхнуло во мне, от столь эротичного зрелища потрясающе „взвыв“ вмиг взбудораженным членом вместе с яйцами. — Она снова сводит меня с ума…»

И, не в силах противиться такому открытому соблазнению, я сразу юркнул лицом меж её ног, крыльями возбужденных ноздрей, разом втягивая в себя опьяняющий, словно наполненный поджаренным арахисом, влажный девичий аромат! Следом, уже мои губы прикоснулись к мокрым трусикам, и, теперь не ручка, а мой язык заелозил по промокшей дорожке нежности сего нижнего белья!

Так, с обжигающей поступью языка, горячо обдавая промежность Таньки возбужденным дыханием, я, всей откровенностью «за-вкушал» томно сочащуюся сласть её сучьей течки!

Танька же, глубоко стоная в ответ, исполнив